Искомая зверь
Перед наступлением зимы почти исчезает свет - остаются лишь несколько часов мутной серой взвеси в моих глазах.
Непрозрачный сумрак, вуаль из шерсти небесных овец, что пасут осенние ветра, колкие бумажные снежинки, цепляющие усталый глаз.
Молчаливые вороны, раскидывающие слежавшуюся листву, узоры Уильяма Морриса, рифмующиеся с ажурными веточками лиственниц перед Пушкинским музеем.
Скелетированные воспоминания, вот все, что осталось от осени. Последние страницы, над которыми занесена рука.

Непрозрачный сумрак, вуаль из шерсти небесных овец, что пасут осенние ветра, колкие бумажные снежинки, цепляющие усталый глаз.
Молчаливые вороны, раскидывающие слежавшуюся листву, узоры Уильяма Морриса, рифмующиеся с ажурными веточками лиственниц перед Пушкинским музеем.
Скелетированные воспоминания, вот все, что осталось от осени. Последние страницы, над которыми занесена рука.
